Сергей Андреевич Отрощенков пошёл в армию в 1940 году. Шофёров часто определяли в танкисты, Отрощенков исключением не стал, он нёс действительную службу в 79-м танковом полку 40-й танковой дивизии, в должности механика-водителя лёгкого танка Т-26.

Мыслей о том, чтобы продолжить военную карьеру по окончании срочной службы, у Отрощенкова не возникало, он «считал, сколько ему осталось съесть армейской каши», когда началась война.

• Начало войны
• Боевой путь
• Победная весть

Это было внезапно, быстро и страшно.

«Накануне, в субботу, личный состав полка вывели на стадион. Часть готовилась к спортивному празднику. Отрабатывали упражнения, махали руками, а на следующее утро, 22 июня, немцы нам сыграли подъём. Прямо во двор трёхэтажного кирпичного П-образного здания нашей казармы угодила бомба. Сразу вылетели все стёкла. Немцы отбомбились, и многие бойцы, не успев не то что повоевать, но даже проснуться, оказались ранены или убиты. Представьте себе моральное состояние 18-19-летних ребят».

На этом беды первого дня войны для полка Сергея Отрощенко не закончились. По-хорошему, чтобы привести часть в состояние готовности, требовалось несколько дней. Противник дал полку считаные часы.

«Боеготовность гадкая была. Танки наполовину разобраны. Аккумуляторы хранятся в аккумуляторной, приборы стрельбы и наведения — в другом месте, пулемёт — в третьем. Всё это надо получить, принести, установить. Каждый аккумулятор — 62 кг. На танк их нужно четыре штуки. Вот мы с башнером Сафаровым сходили четыре раза. Командир моего танка жил на квартире в Житомире, это 11 километров от части. В полпятого немцы начали нас бомбить, и только к часу дня я увидел в расположении первого офицера. К линии фронта выступили уже затемно. Незадолго до начала войны к нам в полк пришли 30 танков Т-34. Поставили трёхметровый проволочный забор вокруг них, охрану. Нас, танкистов, не пускали их посмотреть! Такая была секретность. Так мы и ушли без них. Потом они нас догнали и дрались с немцами, но большей частью нелепо погибли, засев в болотине».

Отступление отступлением, но Отрощенков с однополчанами воевали храбро. Подтверждение тому — первые медали Сергея Андреевича и его боевых товарищей.

«За первые бои я получил свою первую медаль, “За отвагу”. Ещё двое ребят получили: один “За отвагу”, другой “Красную звезду”. Батальонный комиссар орден Красного Знамени получил, комполка ничего не получил. Тогда награды не очень-то щедро раздавали. А эту награду я очень ценю. Получить медаль “За отвагу” в сорок первом — совсем не то, что в сорок пятом».

Обычным пехотинцем, сражаясь, Сергей Андреевич дошёл до города Батайска, а затем его направили в Сталинград, в запасной танковый полк. В этой части «безлошадных» танкистов обучали (пока теоретически, потому что машин у полка не было) воевать на среднем танке Т-34. Затем в часть прибыл представитель Сталинградского танкового училища.

«Всех имеющих среднее образование вызвали для беседы с ним. Я зашёл, он видит — медаль. Спрашивает: “За что получил?” Я рассказал. Он говорит: “Мы вас приглашаем в Сталинградское танковое училище”. Так и сказал: “приглашаем”. Я отвечаю: “Не хочу я в ваше училище. Я и так танкист, скоро танк получим — и вперёд, на фронт”. А он: “Есть приказ Сталина: всех таких, как вы, отправлять учиться”. Тут не поспоришь. Набрал он нас полсотни человек. Учили денно и нощно. Но и мы ведь не с азов начинали, успели на танках послужить».

В училище Отрощенков получил звание лейтенанта. Это случилось в августе 1942 года. Потом Сергей Андреевич сражался на Дону, под Миллерово, Барвенково. К лету 1943 года его часть вошла в состав 5-й гвардейской танковой армии П. Ротмистрова. 11 июля 1943 года Сергей Отрощенков воевал у станции Прохоровка.

«Я стрелял, и по мне стреляли, в танк уже было несколько попаданий, но он не горел. В пылу боя попадания по своему танку не всегда даже замечаешь. Разве что разорвётся мощная мина рядом с танком, а болванка только свистнет по броне. В этом бою мне удалось подбить ещё один немецкий танк, “Тигр”. Он встал бортом ко мне, стреляя вдоль нашей линии атаки по другим танкам. Я по нему засадил двумя подкалиберными снарядами, потом двумя бронебойными, только после этого он загорелся. Когда экипаж стал выскакивать, дал ещё по башне осколочным. Распластались они. Всё перемешалось, немцы и наши были спереди и сзади. Германцы — вояки серьёзные».

После госпиталя Отрощенко назначили ротным командиром. После боёв под Харьковом бригаду Сергея Андреевича отвели на переформирование и вооружили ленд-лизовскими танками «Валентайн». К концу 1943 года он вспоминал:

«Великое дело, что изменилась психология бойцов и командиров. Поняли, что немцев бить можем, а главное умеем. Наработали опыт, появилась уверенность в своих действиях. После 1943 года мы уже не боялись вести бои в окружении, часто сознательно прорываясь как можно глубже в немецкий тыл».

1944-й–1945 годы. Позади Ясско-Кишинёвская, Корсунь-Шевченковская, Уманская операции, десятки боёв и сражений. Отрощенкова назначили командиром батальона, дали звание капитана. Потом Румыния, бросок через Трансильванские Альпы. Следом — Битва за Будапешт.

«Мадьяры здорово воевали. Немцев и мадьяр как противника я уважал. Драться с ними было очень трудно, но и интересно».

И вот он, последний отрезок боевого пути, Австрия. Местность в районе, где воевал Сергей Андреевич, была очень удобной для засад, так что противник мог защищать её относительно малыми силами. Отрощенко за время войны девять раз выбирался из горящего танка, четыре из них именно здесь, в Австрии.

«8 мая меня подбили в очередной раз. Два немецких самохода стояли в засаде. Пропустили головной дозор батальона и ударили по моему танку. Танк загорелся, механик-водитель погиб на месте. Осколок мины попал мне в голову. Ранение оказалось неопасным, и я остался в части».

Как Сергей Андреевич узнал о Победе?

«9 мая немцы тоже ещё огрызались, и мы стрелять перестали, только когда получили известие о капитуляции Германии. Конечно, обрадовались, но я своим приказал, чтобы не было никакой стрельбы в воздух. Стрельба прекратилась, наступила тишина. Необычно так. Я танк поставил в небольшом фруктовом саду, вылез, лег под дерево. На дерево птичка села, поёт. Четыре года птиц не слышал».

«Пушка 40-миллиметровая и пулемёт спаренный. Поворотный механизм — рукой, а подъёмный — плечом. Снарядики только бронебойные, осколочных не было. Пшик, и полетела пулька, как плевок, зла не хватало. Что нравилось в “Валентайне”, это планетарный поворотный механизм. На любой скорости он поворачивает куда надо, как на машине едешь. Внутренняя отделка еще у англичан хорошая была».

• Ведущим конструктором танка Valentine был Лесли Фрэнсис Литтл, сотрудник знаменитой британской фирмы «Карден-Ллойд».
• В СССР пытались перевооружить ленд-лизовскую машину советской 45-мм пушкой. Её разрабатывал советский артиллерийский конструктор Василий Грабин. Работы прекратили на стадии испытаний.
• Существует четыре главных версии появления, почему танк назвали «Валентайном». Одна из них, связанная с днём св. Валентина, заведомо ошибочна: танк представили военным не 14 февраля. Возможно, Valentine — аббревиатура полного названия фирмы «Виккерс»: Vickers-Armstrongs Ltd., Elswick & Newcastle-upon-TYNE. Или же танк назвали в честь Джона Валентайна Кардена, конструктора бронетехники. Наконец, некоторые исследователи думают, что имя выбрано случайно.