В последний день ноября 1939 года СССР начал войну против Финляндии. Предполагалось, что она будет такой же лёгкой, как поход против Польши двумя месяцами ранее. Но расчёты советского командования разбились о линию Маннергейма — мощный укреплённый район, пересекавший Карельский перешеек. На её дотах, минных полях и проволочных заграждениях «забуксовало» советское наступление. К февралю 1940 года ни у кого в Красной армии не осталось иллюзий о том, что финнов можно просто взять и разбить.

И даже серьёзное преимущество Красной армии в численности войск и их вооружении не давало нужного эффекта. Мало превосходить противника по оснащённости, нужно ещё и уметь грамотно использовать это превосходство. Взаимодействие пехоты и танков — один из ярчайших ому примеров. Сколько раз в начале войны оказывалось, что бойцы не шли за танками, а ждали, когда те сделают всю боевую работу сами? А бронетехника без прикрытия и поддержки не только не могла достичь результата, но и оказывалась довольно лёгкой мишенью для финских противотанкистов. В февральском наступлении всё должно было быть иначе. По крайней мере, так планировало командование.

Время воевать по-новому

В январе 1940 года советские войска активно занимались боевой учёбой, отрабатывая новые тактические приёмы, выработанные на основании полученного боевого опыта. 11 февраля советское наступление возобновилось. И, как это обычно случается, в реальной боевой обстановке гладко шло не всё.

После массированной артподготовки и авианалёта танки двинулись на финские траншеи и укрепления. На острие атаки советские войска старались выдвигать не лёгкие танки Т-26 или БТ, а более мощные и совершенные Т-28. К ним цепляли бронированные сани с десантом.

Как и в декабрьском наступлении, в феврале Красная армия активно применяла танки для блокирования амбразур долговременных огневых точек, вооружённых пулемётами. Таких на линии Маннергейма было абсолютное большинство. Боевая машина просто закрывала собой сектор обстрела пулемёта. На других танках к блокированным дотам доставляли взрывчатку. Когда бронетехника и пехота наступали, машины второго эшелона прицельно били по амбразурам и финским траншеям, не давая противнику вести огонь.

На основе опыта первого этапа войны появилась новая, весьма эффективная тактика. Танки старались не приближаться к окопам, останавливаясь в 60–70 метрах от них и прикрывая друг друга огнём. Пехота на таком расстоянии ничего не могла сделать танку, а солдаты, вооружённые бутылками с зажигательной смесью или гранатами, не могли подобраться к машине на дистанцию броска из-за глубокого снега.

Сложнее было воевать там, где финские противотанковые пушки оставались целы после бомбёжки и артобстрела. Слабо бронированные советские танки имели мало шансов уцелеть под их огнём. Поэтому уже в ходе боёв некоторые машины пытались добронировать. Так, 12 февраля в бой пошли три огнемётных танка ЛХТ-133 (на базе Т-26), на одном из которых стояла дополнительная броня. В отчёте танкистов записано: «Эффект огнемёта в радиусе его действия парализовывал все средства противника и высоко поднял моральный дух нашей пехоты». В этом бою танк получил шесть попаданий, но отделался незначительными повреждениями. Только на следующий день финнам удалось попасть снарядом в ту часть борта, которая не была прикрыта дополнительной бронёй, и разбить коробку передач.

Крах линии Маннергейма

Финны сразу заметили перемену в советской тактике. «Большой танк (имеется в виду Т-28) вообще дальше не пошел, а остановился в 50- метрах от траншеи. Один снаряд за другим начали взрываться на бруствере траншеи. Песчаная траншея начала осыпаться. В то же самое время пулеметные очереди из танка прошивали бруствер и прижимали к дну траншеи любого, кто хоть чуть-чуть пытался приподняться».

В другом финском документе описывалась ситуация, когда советские танки перекрыли защитникам траншей пути к отходу в тыл, грамотно прикрывая друг друга, и отмечалось, что зимой, когда вокруг лежит метровый слой снега, нельзя требовать от противотанкистов, чтобы те атаковали машины, прикрывающие друг друга огнём.

Новая наступательная тактика часто приводила к тому, что пехота финнов была вынуждена покидать траншеи под пушечным и огнемётным обстрелом, чтобы скрыться в лесу.

К сожалению, советские потери в танках тоже были ощутимы. В документах отмечалась уязвимость всех серийных машин, которые сражались на Карельском перешейке: «Танк Т-26, Т-28 и БТ для блокирования пушечных ДОТ, из-за своей уязвимости от противотанкового огня противника, не пригодны. Наиболее подходящим для этой цели является танк КВ». Увы, но тяжёлый КВ с 75-мм бронёй в то время был ещё опытным образцом и в советско-финскую войну только проходил фронтовые испытания.

Успехи первых дней февральского наступления обнадёжили советское командование. Казалось, что сопротивление финнов вот-вот будет сломлено, краснозвёздные танки наконец-то стремительным броском дойдут до Выборга, а если понадобится, то и дальше. Специально для этой цели были сформированы три подвижные танковые группы, предназначенные для действий в финском тылу. Но вскоре стало ясно, что прорвана только первая полоса укреплений линии Маннергейма. В двадцатых числах февраля развернулись тяжёлые бои против дотов, расположенных в глубине финской обороны.

Превосходство Красной армии по ходу боёв проявлялось всё сильнее. Обе стороны несли потери, но подбитые советские танки можно было эвакуировать для ремонта на ленинградских заводах, а численный состав пополнить из другой воинской части. Финнам же восполнять потери в своей, и без того немногочисленной, противотанковой артиллерии было попросту нечем.

26 февраля состоялся единственный танковый бой Зимней войны. Финское командование приказало контратаковать прорвавшиеся советские войска собственными танками («Виккерсы» 6-тонные) в сопровождении егерского батальона. Но если воевать в обороне у финнов получалось очень хорошо, то с наступлением получилось не очень. Для начала финская артиллерия отстрелялась в ходе подготовки по своим егерям и «Виккерсам», убив и ранив более 30 человек. Потом финские танки двинулись вперёд, вступили в перестрелку с советскими Т-26, обнаружили, что пехота следом не пошла, и отступили. Повторная попытка атаковать закончилась ещё плачевнее: к месту боя подтянулось ещё две роты Т-26 (более десятка танков). По итогам боя потери финской танковой роты составили пять машин.

28 февраля 1940 года финская армия начала отход на последнюю линию обороны под Выборгом. Ещё через несколько дней советские танки и пехота прошли по льду Выборгского залива, захватили плацдармы на его северном берегу и перерезали шоссе на Хельсинки. Теперь шанс остановить Красную армию оставался только у финских дипломатов.

Автор текста — Андрей Уланов

Источники:

1. Иринчеев Б. Танки в Зимней войне. Боевые операции. М., Тактикал Пресс, 2013.
2. Коломиец М. Танки в Финской войне 1939–1940 гг. / Война и мы. Танковая коллекция, 2013.