Простое правило жизни гласит: из трёх понятий — быстро, качественно, дёшево — одновременно могут работать только два. Противотанковые пушки, например, — это долго и дорого. А что делать, если перспектива борьбы с вражескими танками с помощью рельсов и брёвен выглядит близкой и осязаемой?

Само собой пришло решение: разработать и изготовить противотанковую эрзац-пушку. Или, выражаясь более учёным языком, орудие низкой баллистики. Такая пушка представляет собой трубу, которую можно направить в сторону противника и с помощью маломощного вышибного заряда выстрелить фугасным или зажигательным снарядом на пару сотен метров. И вот что получилось у изобретателей.

Когда англичанам казалось, что немцы вот-вот вторгнутся на Британские острова, майор Гарри Нортовер придумал гранатомёт, названный Northover Projector. Он был действительно дёшев: стоил примерно 10 фунтов стерлингов.

Это оружие представляло собой трубу калибром два с половиной дюйма (примерно 80 мм) с простым поршневым затвором. Устанавливать её нужно было на треноге. Заряжание гранатомёта было раздельным: сначала в ствол закладывался заряд, а затем картуз (мешочек) дымного пороха. Стрелять гранатомёт мог противотанковой «ружейной» гранатой либо гранатой № 76 — ёмкостью с зажигательной смесью, которых англичане к концу лета 1941 года заготовили более 6 миллионов.

Что можно сказать о боевых качествах Northover Projector? Во-первых, раздельное заряжание — процесс медленный. Во-вторых, дымный порох демаскирует оружие при выстреле. Наконец, попасть из этого гранатомёта в цель на дистанции дальше 140 метров было почти нереально. То есть данное чудо-оружие британского разлива в реальном бою вряд ли выстрелило бы больше одного раза. Тем не менее 19 тысяч гранатомётов Нортовера с конвейеров сошло.

Нортовер был майором. Но в британской армии и более высокие чины иной раз «болели» изобретательством. Например, подполковник Стюарт Блейкер предложил армии свою бомбарду — проект, над которым он начал работать ещё до Второй мировой. По мнению Блейкера, его система сочетала в себе качества 40-мм противотанковой пушки и 81-мм миномёта. Фактически бомбарда представляла собой надкалиберный (с калибром снаряда большим, чем калибр ствола) миномёт, стрелявший десятикилограммовыми минами. Делать это он мог либо со станка, либо со специального бетонного основания. Дистанция огня у бомбарды Блейкера была мизерной — до 50 метров.

Англичане изготовили первые образцы Blacker Bombard в конце 1941 года, когда было уже понятно, что вермахт безнадёжно увяз в СССР и немецкие десантные баржи вряд ли попробуют пересечь пролив Ла-Манш. Но инерция армейской машины привела к тому, что бомбард на английских заводах изготовили примерно 22 тысячи. Глядя на это число и прибавляя гранатомёты Нортовера, невольно задумаешься: а может, полезнее было бы из этого металла построить несколько сотен нормальных противотанковых пушек?

Кстати, этими двумя образцами англичане не ограничились. Ещё один противотанковый эрзац сконструировал майор Вильям Смит. Он выделялся среди прочих оригинальной конструкцией ходовой части. Гранатомёт перевозился на двухколёсной тележке с бронещитком. И чтобы привести оружие в боевое положение, её надо было опрокинуть набок. Чтобы «домашние гвардейцы» не перепутали, в какую сторону надо повалить тележку, её опорное колесо было вогнутым, а второе — выпуклым. Дальность прицельного огня «пушки Смита» составляла около 150 метров. До начала 1943 года их было построено около 3000. Кстати, британские ополченцы это оружие очень не любили, потому что таскать тяжёлую и неудобную тележку было неудобно. А буксировать её запрещалось: могла сломаться.

Советские конструкторы тоже не избежали соблазна сделать быстро и дёшево. Ещё в 30-е годы для использования в авиации были разработаны сначала стеклянные, а затем жестяные ампулы (АК-1, АЖ-2) — проще говоря, стеклянные или жестяные шары диаметром 125 мм, начинённые горючей смесью. На сегодняшний момент неизвестно, кто именно из конструкторов решил «спустить с небес на землю» эти боеприпасы. В документах сохранилась только информация о том, что разработку ампуломётов произвели на московском заводе № 145 имени С. М. Кирова.

Получившийся образец описывался фразой «труба на колёсном станке», а официально его приняли на вооружение как 125-мм ампуломёт образца 1941 года. Метательным зарядом служил холостой охотничий патрон калибром 12 мм.

Но «должно было» и «работало» — не всегда тождественные понятия. Обычно, когда историки рассматривают вопрос применения ампуломётов по танкам, они вспоминают историю, случившуюся в 30-й армии генерал-майора Д. Лелюшенко в начале декабря 1941 года. В один из батальонов приехал конструктор ампуломёта вместе с командармом и двадцатью единицами оружия. Лелюшенко решил опробовать новую технику лично. В ответ на рассказ конструктора о том, как заряжать ампуломёт, командир армии проворчал, что «больно все хитро и долго, а немецкий танк ждать не будет».

При первом же выстреле ампула разбилась прямо в стволе оружия, и ампуломёт сгорел. Лелюшенко потребовал второй, но ситуация повторилась. Рассерженный генерал, не стесняясь в выражениях, запретил своим бойцам использовать столь небезопасное оружие, а оставшиеся ампуломёты раздавил танком. Насколько эта история достоверна, сказать трудно. Но то, что у Дмитрия Даниловича Лелюшенко характер был тяжёлый, документально подтверждено.

С проблемой разрыва ампул в стволе столкнулся не только Лелюшенко. В апреле 1942 года применять ампуломёты попытались в 370-й стрелковой дивизии. С боевым применением не сложилось, потому что собранной команде бойцов не удалось подобраться к противнику на нужные 100–150 метров. А итоги учебных занятий оказались не слишком радостными.

В отчёте написано:

«1) Из 12-15 разбившихся ампул на занятиях в 370 сд, жидкость 8 ампул не самовоспламенилась;

2) 10-15% выпущенных ампул на показных занятиях в штабе армии разорвались в стволе;

3) Из 52 испытанных ампул, взятых из различных ящиков, хранившихся на ПАВТС № 1801, разорвалась в стволе 19 штук, что составило брак 36,5%.

Причина преждевременного разрыва (в стволе) ампул состоит в недоброкачественности изготовленной продукции, т.е. некоторые ампулы в составляющих местах не одинаково прочно спаяны и, очевидно, не были проверяемы на прочность при их изготовлении. Установить брак по внешнему виду без стрельбы не представляется возможным».

Нетрудно понять бойцов, которые не очень хотели идти в бой с таким ненадёжным оружием. Кроме того, попытка быстрого и дешёвого решения сработала не только против качества, но и против эффективности ампуломёта. Да, его применяли на нескольких участках советско-германского фронта, но попасть в число других образцов «оружия победы» ампуломёту оказалось не суждено. Он так и остался одним из символов тяжёлых лет, когда в бой пришлось идти даже «трубам на колёсах».

Источники: