В годы Великой Отечественной офицеры Генерального штаба, занимавшиеся изучением опыта войны, напоминали ловцов жемчуга в огромном количестве мутного ила. В их адрес поступало много писем с предложениями о том, как нужно воевать, чтобы разбить Германию как можно скорее. Многие из них были странными и курьёзными. Вот что нашлось в переписке по секретным предложениям за 1942 год.

Генерал-майор Ташкентской интендантской академии Пулко-Дмитриев нашёл, как ему казалось, беспроигрышный способ борьбы с немецкими танками. О его специальный противотанковый батальон из трёхсот расчётов противотанковых ружей должна была «разбиться фашистская танковая дивизия», которая, по мнению автора предложения, насчитывала 300 танков.

Офицер Генштаба, принимавший письмо, прокомментировал этот абзац на полях, написав, что столько танков в немецкой дивизии нет. А вот основная мысль автора — на каждый вражеский танк нужно одно противотанковое ружьё — осталась без комментариев.

Товарищ Ягудин из Баку говорил, что недалёк день появления летающих танков, танков-крепостей и танков-москитов (из письма неясно — летающих или просто очень маленьких). А пока их не придумали, надо брать правильной организацией войск. В частности, для реализации своих идей автору требовалась бронемототанковая бригада. Она должна была состоять из танковой, воздушной, артиллерийской и мотопехотной групп. Бригада, вообще-то, не самое крупное войсковое соединение — около 50 танков. А Ягудин придумал настоящего монстра из пяти сотен машин, что легко тянуло на корпус, а то и полноценную танковую армию.

С помощью своей «бригады» он предлагал «перейти в наступление в направлении Брянск-Смоленск-Гомель-Минск, развивая успех на фланги прорыва и одновременно подвигать остальные участки фронта, особенно фланги (Балтийское и Черноморское побережье)».

На закуску — письмо капитана Матевосяна из 22-й армии, который предложил разработать «танки по принципу Эмфибия, которые могли брать на себя десанты и подниматься в воздух на высоту до 25 метров и по дальности 10-20 километров». Генштаб такого полёта мысли не оценил — фраза о 25 метрах жирно подчёркнута, а на полях короткое замечание: «Фантастика».

Не забыл автор и про союзников, предлагая им перебросить свои танковые войска по воздуху и, не ввязываясь в бой на территории Франции или Бельгии, устремиться к Рейну, чтобы как можно скорее встретить советские танковые армии где-то в центре Германии.

Оригинальностью отличалась идея сержанта Фёдорова, предложившего замысел наступления с тыла. Для этого следовало дождаться на Ленинградском фронте длинных зимних ночей, нащупать проходы в этот самый тыл и проникнуть в него, используя «такой транспорт, как северные собаки, северный олень, лыжники». Фёдоров считал, что это принесёт исчерпывающий успех. А ещё сержант сетовал на безынициативных учёных и требовал, чтобы врачи и химики придумали снотворный газ.

С творческим размахом мыслил и военинженер 2-го ранга Малюк, работавший на Сибирской железной дороге. Для внезапных ударов по немецким войскам он изобрёл «стратегические треугольники» и «стратегические трапеции», с помощью которых «с относительно небольшими потерями можно было бы продвигаться вперед и разгадывать замыслы врага». Эта «военная геометрия», кстати, строилась на ударных группах в 9–10 дивизий (добрая сотня тысяч человек). И это было только начало — дальше Малюк оперировал уже группами по 25–30 дивизий. По его прогнозам, успешная реализация наступления позволила бы частям достичь Балтики за 10–15 дней, а Бухареста и Дуная — за 20–25, полностью окружив при этом все армии врага. После чего, как логично заключал автор, «Гитлеру будет один исход — петля».

План «прорыва и разгрома немецких армий», разработанный политруком резерва Ковалёвым, выделялся главным образом за счёт того, что у создателя замысла были красные карандаши, бумага для рисования и свободное время.

Гигантские красные клешни на картинке — это и есть замысел Ковалёва. «Первая мотобронетанковая группа прорыва» должна была наступать в направлении на Сталино (Донецк), Днепропетровск, и Кировоград. После выхода на равнины степной части Украины она разделялась на два крыла, которые замыкали бы окружения в районе Плоешти.

Для реализации этой части плана требовалось «всего-то» 15 танковых дивизий и 16 мотомеханизированных. По мнению товарища политрука, таким образом можно было лишить Германию румынской нефти. А попутно — ещё и отрезать немцев от общего руководства румынской, венгерской и итальянской армиями. Ковалёв считал, что в результате «обязательно между этими армиями пойдут распри».

В плане Ковалёва многое непонятно. Например, откуда Красная армия в 42-м возьмёт танковые дивизии? В то время советские бронетанковые силы ещё не восстановились после тяжёлых потерь 1941 года, и самым крупным соединением была бригада (около 60 машин). И даже если собрать всё, вплоть до лёгких Т-60, то на 15 дивизий едва ли набралось бы достаточно танков.

В ответе из Генштаба было сказано, что план не учитывает реальное положение наших частей, противодействие противника и «вообще фантастичен».

Остаётся только удивиться терпению и выдержке офицеров Генерального штаба, которые в сложный для страны 42-й раз за разом писали в ответах:

«Изложенные Вами в письме… предложения будут учтены.

В будущем, при разработке подобных предложений, просим:

а) предложения строить с учетом сложившейся обстановки;

б) обосновывать предложение расчетом сил и средств необходимых для его выполнения;

в) в составлении планов и предложений не отрываться от действительности».

• Источник: ЦАМО РФ ф. 14 о. 11603 — Переписка по секретным предложениям (письмам) на имя Наркома Обороны и зам. Наркома Обороны.

* Орфография и пунктуация цитат сохранены.