Союз Германии и Италии, сложившийся в начале Второй мировой войны, оказался совершенно неравноценным в военном отношении. В 1939–1940 годах вермахт неумолимо «перекрашивал» карту Европы в цвета Германии. Итальянская армия так же стабильно проваливала всё, за что бралась. Франция, Греция, Северная Африка — везде их ждало одно и то же: поражение и конфуз.
Хотя как раз африканскую кампанию Италия начала неплохо: войска маршала Рудольфо Грациани оттеснили англичан более чем на 100 километров на восток, в направлении Александрии. Но на этом всё и закончилось. Наступление остановилось в середине сентября 1940 года из-за проблем со снабжением, плохо отлаженного управления войсками и непозволительной пассивности командующего Грациани.
Англичане воспользовались моментом и в декабре перешли в контрнаступление, имея в составе армии «Нил» всего 36 тысяч солдат. К февралю 41-го 250-тысячная итальянская группировка была разбита и отброшена на 700 километров. Чтобы помочь своим нерадивым союзникам, немецкое командование приняло решение отправить в Африку ограниченный контингент войск. Их возглавил перспективный, но тогда ещё малоизвестный генерал-лейтенант Эрвин Роммель. Северная Африка стала в ближайшие два года его территорией войны, источником славы и местом, где он потерпел самое громкое поражение в своей карьере.
Слишком эффективная помощь
Африка заведомо воспринималась немецким командованием как второстепенный театр военных действий. Роммель прибыл туда с приказом поддержать битых итальянцев и остановить британское наступление. Трудно представить себе другую боевую задачу, если учесть, что общая численность немецко-итальянских войск в Африке вплоть до самого их поражения не превышала 140 тысяч человек, а в феврале 41-го, когда на фронт прибыл Роммель, была и того меньше.
Разгром Эрвина Роммеля был для Великобритании не только делом чести, но и вопросом выживания
К выполнению приказов немецкий генерал подошёл своеобразно. Не дожидаясь прибытия основных сил вермахта, он решил внезапно напасть на англичан. Удар оказался настолько внезапен, а действия войск Роммеля столь дерзкими и успешными, что всего за несколько месяцев союзники оказались выбиты из всей ливийской области Киренаика. Немецко-итальянские войска вышли к египетской границе.
С одной стороны, действия Роммеля вызвали в Германии восторг. Вместе с тем командование вермахта отчаянно пыталось одёрнуть своего бесшабашного генерала, которого немецкий начальник генштаба Франц Гальдер прямым текстом называл «зарвавшимся солдафоном». Ничего не помогло: ни стоп-приказы из Германии, ни даже визит генерала Фридриха Паулюса, лично отправившегося в Африку разбираться со строптивым командующим.
К весне 1942 года англичане были готовы пугать Роммелем детей. Тон одного из приказов тогдашнего британского командующего Клода Окинлека хорошо иллюстрирует общий настрой в войсках: «Существует реальная опасность, что наш друг Роммель станет для наших солдат колдуном или пугалом… Он ни в коем случае не сверхчеловек, хотя он очень энергичен и обладает способностями… Я хочу, чтобы вы всеми возможными способами развеяли представление, что Роммель является чем-то большим, чем обычный германский генерал».
«Лисья охота» будущего виконта Аламейнского
Угроза того, что немцы захватят Суэцкий канал, выглядела весьма реальной. Для Великобритании он был невероятно важен, потому что на Дальнем Востоке в это время вступила в войну Япония и английские колонии оказались под ударом. Таким образом, для англичан разгром Роммеля стал не только делом чести, но и жизненной необходимостью. В Африку ими были переброшены огромные силы: пехота, танки, авиация. Германия такой возможности не имела, мешали союзная авиация с острова Мальта и британский флот, господствовавший на Средиземном море. Ситуация в Африке должна была измениться — и она изменилась. Случилось это во время оперативной паузы, возникшей после первого сражения у Эль-Аламейна в июле 1942 года.
Несколько раз перетасовав командующих, союзники поставили генерала Бернарда Монтгомери во главу своего основного боевого объединения — 8-й армии. По сравнению со своими предшественниками он был более решителен и умел добиваться военных успехов. В августе — сентябре 1942 года генерал успешно отразил наступление Роммеля у хребта Алам-Хальфа и стал готовить ответный ход.
Монтгомери никогда не бросался в бой, не будучи уверенным, что собрал достаточно войск для сокрушения противника. А в подкреплениях у него недостатка не было — одних только танков к началу второго, решающего сражения у Эль-Аламейна британцы накопили более тысячи, при этом каждый четвёртый из них был новейшим «Шерманом». Роммель уступал британцам по этому параметру едва ли не вдвое, и это только количественно. Качественное отставание немецко-итальянских танков было ещё сильнее, так как немалую часть их бронетанкового парка составляли слабо бронированные и неважно вооружённые итальянские машины. Роммель прямым текстом называл танки итальянского производства «ветошью».
В сентябре 1942 года, когда до наступления Монтгомери было ещё больше месяца, Роммель (уже давно фельдмаршал) отбыл из Африки в Германию на лечение: среди его войск свирепствовали дизентерия и инфекционная желтуха. Гитлер принял фельдмаршала, выслушал его рассказ о тяжёлом положении Африканского корпуса и пообещал прислать множество техники и оружия, включая новейшие танки «Тигр». Обещания фюрера оказались сотрясением воздуха. К тому же англичане давно и прочно хозяйничали на немецких коммуникациях через Средиземное море, отправляя на дно большую часть припасов, идущих Роммелю.
Монтгомери с присущей ему основательностью провёл огромную работу по дезинформации противника. По его приказу англичане маскировали танки под грузовики и наоборот, строили фальшивые топливопроводы, развернули целую сеть фиктивных радиостанций. В планировании наступления учитывались даже фазы Луны, потому что первый удар союзники собирались нанести ночью и естественное освещение было очень важным.
Эль-Аламейн. Последняя схватка
В отсутствие Роммеля немецко-итальянскими войсками командовал Георг фон Штумме. Когда поздним вечером 23 октября 1942 года английская артиллерия обрушилась на немецкие позиции, он оказался к этому не готов. С другой стороны, англичане тоже не добились того успеха, на который рассчитывали. Им удалось нанести потери немецкой пехоте и артиллерии, расстроить связь, но рассвет уже наступил, а британские войска всё ещё топтались у роммелевских «дьявольских садов» — так они называли его минные поля.
Утром 24 октября Штумме лично выехал на передовую, чтобы разобраться в обстановке. С собой он взял только двоих сопровождающих. У линии фронта автомобиль немецкого генерала попал в засаду и был обстрелян. Штумме не пережил этой передряги, хотя причиной его смерти оказался сердечный приступ, а не осколок или пуля. Водитель не заметил, как генерал вывалился из машины. Тело Штумме нашли только через сутки.
Англичане дали первому этапу своего наступления кодовое наименование «Лёгкая поступь». В реальности каждый шаг давался солдатам Монтгомери чрезвычайно тяжело. Немецкую оборону приходилось буквально прогрызать, и даже итальянцы, не блиставшие боевыми качествами, в этот раз проявили себя достойно. Более того, когда Роммель спешно вернулся в Африку 25 октября, его войска предприняли серию яростных контратак.
В первые четыре дня операции союзники едва продвинулись на семь километров. Потом войска Монтгомери частично перешли к обороне, а частично — начали перегруппировку. Эту стадию битвы у Эль-Аламейна в некоторых источниках прозвали «собачьей сварой». Англичане наносили то там, то здесь локальные удары, изматывая немцев и «отгрызая» от их обороны кусок за куском. Роммель был вынужден перебрасывать свои скудные танковые резервы от одного боя к другому, неся потери от танков, артиллерии и авиации. Этот сумбур длился пять дней. За это время линия фронта почти не сдвинулась, но боеспособность войск немецкого фельдмаршала оказалась сведена почти к нулю.
Злобной иронией в этой ситуации были слова радиограммы, полученной Роммелем из Рима за несколько часов до того, как Монтгомери нанёс свой смертельный удар: «…Дуче желает уведомить Вас, что он уверен в том, что под Вашим командованием развернувшееся сейчас сражение окончится нашей полной победой».
В ночь с 1 на 2 ноября 1942 года союзные войска начали операцию «Сверхзаряд». После мощного артиллерийского обстрела британские танки пошли вперёд и прорвали хлипкий фронт Роммеля. У немцев к этому времени осталось всего 35 исправных танков. Роммель отдал приказ об отступлении. Его войска продолжали огрызаться и наносить англичанам потери, но ни малейших иллюзий относительно финала битвы у Эль-Аламейна он уже не испытывал. Чего нельзя сказать о Гитлере, который отдал Роммелю приказ держаться до последнего. Фельдмаршал был шокирован этим приказом, однако подчинился.
К тому времени, как до фюрера наконец-то дошло, что сопротивление не имеет смысла, воевать Роммелю было уже практически нечем. Получив долгожданный приказ об отступлении, фельдмаршал забрал у итальянцев запасы воды, почти весь автотранспорт и двинулся в сторону Туниса. Это было долгое отступление с боями, закончившееся только 13 мая 1943 года, когда африканская группировка немцев капитулировала. Но Роммеля среди них не было — за несколько дней до того он покинул Африку по приказу сверху.
.png)
Несколько раз перетасовав командующих, союзники поставили генерала Бернарда Монтгомери во главу своего основного боевого объединения — 8-й армии. По сравнению со своими предшественниками он был более решителен и умел добиваться военных успехов. В августе — сентябре 1942 года генерал успешно отразил наступление Роммеля у хребта Алам-Хальфа и стал готовить ответный ход.
Утром 24 октября Штумме лично выехал на передовую, чтобы разобраться в обстановке. С собой он взял только двоих сопровождающих. У линии фронта автомобиль немецкого генерала попал в засаду и был обстрелян. Штумме не пережил этой передряги, хотя причиной его смерти оказался сердечный приступ, а не осколок или пуля. Водитель не заметил, как генерал вывалился из машины. Тело Штумме нашли только через сутки.
Злобной иронией в этой ситуации были слова радиограммы, полученной Роммелем из Рима за несколько часов до того, как Монтгомери нанёс свой смертельный удар: «…Дуче желает уведомить Вас, что он уверен в том, что под Вашим командованием развернувшееся сейчас сражение окончится нашей полной победой».
