В 1930-х годах советские военные внимательно наблюдали за гражданской войной в Испании, читали сводки и отчёты отечественных советников и статьи зарубежных аналитиков. Выводы у тех и других были одинаковыми: танки без сопровождения пехоты способны только на бесплодные усилия и мимолётные локальные успехи.

Командир дивизии Колчигин, преподаватель Военной академии имени Фрунзе, предложил оригинальный взгляд на танки будущего. Никаких бесплодных усилий и мелких успехов, только достижения и победы! Какими же были танки будущего в замыслах Колчигина?

Танк Колчигина предназначался для самостоятельных механизированных соединений, «делающих оперативную погоду». Самостоятельный — значит автономный, как можно менее зависимый от вспомогательных машин. Но как это достижимо? Сильно увеличивать размер танка нельзя, он станет лёгкой мишенью. Зато можно уменьшить «размеры механизмов», уменьшить длину передач и переместить мотор в переднюю часть корпуса. Тогда мелкий его ремонт будет можно выполнить, не покидая танка.

Чтобы повысить мобильность и автономность, танк должен был иметь возможность перейти с колёсного хода на гусеницы и обратно автоматически, без выхода экипажа из машины. Механические лопаты и мотопила помогли бы машине самостоятельно окапываться и строить заграждения противнику. Если сделать танк плавающим, то не понадобятся громоздкие понтоны. Для устранения аварий на марше «танк должен иметь нечто вроде буферов спереди и сзади», позволяющих сцеплять танки между собой и вытаскивать ими друг друга.

Экипаж из трёх человек не мог организовать даже кругового наблюдения из своего танка и быстро уставал. По словам Колчигина, экипаж из 6–8 человек сделал бы ненужными мотопехоту и «мотосапёр» — часть экипажа просто десантировалась бы из танка, брала пленных, подрывала вражеские мосты и т. д. Если предусмотреть для экипажа возможность спать в танке по очереди, то танкисты будут меньше уставать и смогут отремонтировать машину своими силами. То есть можно будет уменьшить количество ремонтных подразделений в войсках. Управление танком должно переключаться от механика-водителя к командиру и обратно — аналогичная возможность уже была на самолётах.

Танки мехсоединений, по предположениям Колчигина, должны воевать длительное время при ограниченном снабжении. Поэтому танку таких частей достаточно короткой 76-мм пушки и одного «сильного пулемёта», способного стрелять и как зенитный. Следовательно, силы ПВО можно будет уменьшить. Для самообороны экипажа в танке нужно было держать 3–4 пистолета-пулемёта и ручные гранаты. Совершенно необходимым изобретатель считал оснащение новых танков оборудованием для стрельбы непрямой наводкой. Тогда танки могли бы сами, без помощи артиллерии, вести массированный огонь с закрытых позиций. Колчигин считал, что на такой эффект самоходная артиллерия никогда не будет способна. А поскольку снарядов и патронов могло не хватить в длительных операциях, стоило усилить… таранное действие танка.

Особое внимание Колчигин уделил будущему командирскому танку. Автор совершенно справедливо указывал, что современные рации либо маломощны, либо громоздки и, поставленные на грузовик или в бронемашину, не поспевают за танками. Не проще ли посадить всех штабных работников в «боевые радиотанки» с отборными водителями?

Командирский танк Колчигина должен был быть манёвреннее и быстрее обычного, потому что командиру часто приходится менять позицию. Изобретатель справедливо указывал, что внешне он должен как можно сильнее напоминать обычный линейный танк. Ведь именно по командирским машинам враг особенно охотно ведёт огонь.

Изобретатель одним из первых задумался о комфорте работы командира. Он хотел, чтобы рабочее пространство внутри танка было максимально ограждено от шума и тряски. Для командира должны были быть предусмотрены рабочий стол и место отдыха.

Чтобы «командир, производящий разведку, сам непосредственно не погибал», — в разведку должны были идти дистанционно управляемые машины.

Колчигин считал, что все типы танков должны иметь одно и то же шасси. Явно сказывалось большое раздражение от реального опыта обслуживания разношёрстной техники в одном соединении. К этому тоже пришли во всех армиях мира, но позже.

По словам Колчигина, танковая часть будущего к броне и скорости танков добавляла бы мощь артиллерийского огня и живую силу пехоты. Сколько же в ней должно быть танков? Немцы, по данным разведки, имели в дивизии 500 танков. Колчигин счёл, что танковая дивизия из 20 батальонов по 48 машин (всего 960 танков, не считая штабных) выполняла бы задачу «в любом случае», несмотря на потери.

Казалось бы, автор предложил утопию даже по меркам 21 века. Танки, автоматически меняющие гусеницы на колеса? Танки-тараны? Танки с телевизором, управляющие беспилотными разведчиками? Танки с экипажем в 10 человек? Танки, которым не нужны ни сапёры, ни зенитки, ни артиллерия, ни мотопехота?

Парадокс: при всей фантастичности танков-трансформеров с пятью рациями и небольшим самолётом по отдельности предлагаемые комдивом Колчигиным идеи уже воплощались в его время. Самолёты заправлялись в полёте, танки и самолёты управлялись по радио, уже работало телевидение. Но собрать всё это воедино было невероятно сложно.

К чести автора, он и сам хорошо понимал технические проблемы практической реализации своих чудо-танков на практике и написал в проекте, что «ознакомление конструкторов-танкистов с настоящей работой поставит их перед рядом новых вопросов при конструкторской работе». С этим просто нельзя не согласиться.

Читайте также:

• Истоки танкостроения. Броневик Ингала: монстр революционного хаоса
• Техника обновления 9.5. «Латники» британской короны
• Путь «Лучника»

Евгений Белаш — историк, автор книг и статей о Первой и Второй мировой войне. Наиболее известная работа — «Мифы Первой мировой». Автор книги "Танки межвоенного периода" об участии бронетехники в военных конфликтах 20-х - 30х годов прошлого века.

Источник:

• РГВА. Ф 31811. Оп. 4. Д. 28. Л. 2-29.