Граната и бутылка с горючей смесью — таково было самое массовое противотанковое оружие советского пехотинца конца 1941 года. Эффективным оно становилось там, где вместе с ним в ход пускали последнее военное средство — героизм. Бутылку с горючкой тренированный боец швырял на два-три десятка метров, тяжёлую связку гранат — и того меньше. Смельчаки подбирались на эту дистанцию, а то и ближе, и очень часто платой за подбитый или подожжённый танк оказывались их жизни. Подобный размен хорошо смотрится на бумаге, а в реальности это — трагедия.

Над тем, чтобы героизм советского бойца не был так смертелен, работали не только маститые конструкторы, но и обычные граждане, присылавшие в Главное артиллерийское управление проекты дешёвых и массовых противотанковых средств.

Инженер А. Петров предложил увеличить дистанцию и меткость броска гранаты довольно неожиданным способом — придав ей дисковидную форму. Он писал, что результаты испытаний опытного образца подтверждают жизнеспособность этой затеи. Даже обычные бойцы метали такую гранату намного дальше и точнее, а лучший результат закономерно показал боец-физкультурник, занимавшийся метанием диска «на гражданке».

Однако, улучшив два параметра эффективности гранаты, Петров не обратил внимания на третий — простоту. А вот офицеры Главного артиллерийского управления (ГАУ) оказались внимательнее. Изучив проект гранаты, они дали заключение, в котором говорилось:

«Представленная дисковая граната (чертежи, синьки) ударного действия, разработанная заводом им.Сталина по своей идее интереса не представляет.

Наличие винтовых соединений (всего 21 шт. чего не нужно делать вообще), войлочных и парусиновых прокладок, водонепроницаемой ткани (предохранитель от пыли), деревянной пробки и прочее чрезвычайно усложняет саму конструкцию гранаты и делают ее сложной в производстве и не удобной в эксплуатации».

Реализовать конструкцию самостоятельно Богачевский не смог, поэтому отправил проект военным специалистам. Помимо всего остального, письмо содержало предложения по доработке конструкции гранаты. Нужно было подобрать оптимальную форму корпуса, состав и количество «толкающего заряда», сконструировать крылышки-стабилизаторы и т. д.

Проект Богачевского остался на бумаге, потому что реактивные гранаты были придуманы и испытаны ещё в 1939 году. Их главной проблемой оказалось то, что в момент, когда включался реактивный двигатель, «голова» кувыркающейся в полёте гранаты могла смотреть в любом направлении. И стоит включиться реактивному двигателю, как дальнейший её полет будет происходить по принципу «на кого бог пошлёт».

Помимо гранат и бутылок с горючей смесью, разрабатывались, а может быть, даже применялись и более странные средства. Например, историк М. Свирин рассказывал, что в октябре 1941 года на одной из московских кондитерских фабрик выпускали в качестве противотанкового оружия… пакеты с песком. Более того, эта продукция даже отгружалась на фронт, в частности в знаменитую 316-ю стрелковую дивизию И. Панфилова. К сожалению, других свидетельств об этом пока найти не удалось. Равно как и объяснения тому, что с этими пакетами надо было делать. Вероятнее всего, с их помощью бойцы должны были как-то ослеплять приборы наблюдения вражеских танков.

Советская разведка, бдительно следившая за иностранными военными достижениями, тоже отличилась в данном направлении. В ноябре 1941 года бригадный инженер Панфилов, заместитель начальника информационного отдела Генштаба, прислал в ГАУ описание диковинного противотанкового состава. По словам Панфилова, это неизвестное вещество проходило испытания в шведской армии.

Человек, знакомый хотя бы со школьным курсом химии, сразу заподозрил бы, что дело с этим чудо-составом нечисто. Но разведка есть разведка, добывать достоверную информацию — её работа. Для уверенности испытатели на полигоне замешали густой массы по рецепту, запечатали и разбили о танк. Потом написали разведчикам письмо со словами: «Смесь не разбухла. Уточняйте рецептуру!»

Более ответственно к вопросу подошёл профессор Казанского химико-технологического университета С. Ушаков. Он предложил принять на вооружение пушку-ружьё 4-го калибра (примерно 20 мм), которая могла бы стрелять по живой силе осколочными гранатами, а по бронетехнике — особым снарядом, наполненным вязкой и липкой чёрной жидкостью. При разрыве она должна была разбрызгиваться, залепляя смотровые приборы танка. Специалисты Главного артиллерийского управления отвергли и этот проект.

У профессора Ушакова в 1944 году нашёлся последователь. И хотя его оружие не предназначалось для ослепления, оно заслуживает краткого рассказа. Это было ружьё-миномёт (фактически — миномётный обрез) конструкции старшины С. Гороновского. Оно должно было стрелять на 400-метровую дистанцию штатными 50-мм минами. Почти что базука, только устроенная именно как ружьё. При испытаниях оружия оказалось, что, во-первых, физику не обманешь: даже при уменьшенном вышибном заряде мины ружьё даёт недопустимую отдачу. А во-вторых, при стрельбе со ста метров по двухметровому фанерному щиту в цель попала всего одна мина, да и та плашмя. Так что и миномётному обрезу не суждено было сделаться «оружием победы» Красной армии.

Источники: